- CAMERON «REM» GILCHRIST -
[кэмерон «рэм» гилкрист]
jamie bell
псы на привязи, но чуют.
псы на привязи, но лезут.
Дата рождения и возраст: | Занятость: |
___________________________________________________________
[indent] Связи: отсутствуют.
Биография:
Кэмерон пережевывает кусок бекона, делая вид, что совсем не слышит разговор матери по телефону.
Она говорит: сегодня опять.
Она сползает на тихий шепот, нервно оглядываясь на сына в нежелании поселять страх в детском неокрепшем сознании: опять приходила ночью, я не знаю, что мне делать.
Через несколько секунд мать вспыхивает, посылает собеседника к черту, а потом кидает трубку.
В доме достаточно правил, однако два Рэм для себя усвоил самостоятельно: не спрашивать об отце и лишний раз не отсвечивать. Вместо этого он приносит из школы хорошие оценки, не пристает с домашкой и просто не создает особых хлопот. У матери работа, попытки наладить личную жизнь и вечный недосып. Взрослые все чаще говорят, что ей стоит поменьше налегать на спиртное, а еще сходить к психотерапевту – ну или истории про визиты давно почившей тетки по ночам будут продолжаться до бесконечности. В ответ знатоки получают свою порцию агрессии и направление, куда им стоит пойти со своими советами.
Кэмерон уже даже не смеется, услышав от неё очередное «нехорошее» слово.
Кэмерон чувствует себя аквариумной рыбкой, когда смотрит, как мать срывается на крик, повернувшись к пустому углу.
Кэмерон до слез выкручивает сжатую в пальцах кожу на запястье, застыв на пороге в ванной, и надеется, что просто спит.
Надежды не оправдываются, а уже успевшее закоченеть в красной воде тело так и не проявляет более признаков жизни.
И никуда не исчезает.
Соседка говорит полиции, что у неё всегда были проблемы с головой.
– Истеричка, каждый день выдумывала повод для скандала, а по ночам то и дело орала на сына.
Рэм молча сидит в кресле, не пытаясь оспорить чужие слова
(она та еще сука, милый)
(толстожопая сука, милый)
и все ждет, когда мать выйдет из ванной и пошлет всех отсюда в задницу.
Формально, он даже дожидается – только телам в черных мешках обычно похуям, кто там пачкает грязной обувью линолеум и кафель.
Кэмерон неплохой кандидат для зачисления в Академию: в отличие от своей матери, он абсолютно нормальный; родственные связи отсутствуют, первичные тесты успешно пройдены. Взбудораженное предшествующей трагедией сознание легко поддается обработке, а наставникам и кураторам требуется минимальное число усилий, чтобы заработать непоколебимую лояльность одного из учеников.
Нежелание увидеть в глазах кого-то авторитетного хоть каплю разочарования тоже подстегивает мотивацию не выебываться и довести начатое до конца. Гилкрист и тут почти не отсвечивает: он знает правила, которым нужно следовать
(а также те, которые можно рискнуть обойти, если уверен, что не будет никаких последствий – однако сам лично особо не рискует)
и на середине обучения имеет вполне четко сформулированную цель в виде должности инквизитора, чтобы иметь достаточно желания молча переть танком в её сторону.
Рэм проходит первый отсев, второй, пятый, десятый, сотый – и по истечению десяти лет получает заветный Сигнум.
Рэм уверен, что мать бы им не гордилась – свежи воспоминания, в которых та порой нелестно отзывалась о его уже коллегах по вечерам, когда никто не мог её услышать.
Рэм находит весьма ироничным то, что именно эти «охуевшие» ребята могли бы ей когда-то помочь – а может и нет.
Кто же теперь это узнает.
Гилкрист обосновывается в Эдинбурге и с плохо скрываемым энтузиазмом берется за каждое всученное ему дело, пытаясь раскрыть их с, кажется, излишней ответственностью. Никакой романтики в их деятельности Рэм не наблюдает
(и не ожидает)
но от первичной эйфории удается избавиться лишь по истечению полутора лет – не без помощи Никонова, то и дело принимающего на себя роль наставника/брата/отца.
(рэм и тут предпочитает придерживаться правила «не задавай лишние вопросы не тем людям»)
(чего не скажешь о допросах во имя благой цели)
Оказаться по ту сторону стола – странно.
Кэмерон ловит флэшбеки, вновь чувствуя себя рыбкой в аквариуме, когда без колебаний отвечает на вопросы своих коллег:
нет, не знаю.
нет, ничего подозрительного не говорил.
нет, вслух о своих планах не рассказывал.
Никонов, блядь, просто испаряется на ровном месте, и его никто не может найти. Версии от «сбежали» до «убили» обрабатываются достаточно долго и тщательно, чтобы прийти к одному общему результату: полный тупик.
Рэм, к счастью, обходится парой месяцев косых взглядов и несколькими неприятными разговорами.
Рэм и сам рад бы знать, куда подевался его друг.
Привычка двигаться преимущественно по течению никуда за эти годы не девается. Кэмерон днями работает, ограничив круг общения, в основном, коллегами, да несколькими знакомыми из города, у которых не сводит лицевые мышцы при виде Знака, и банально старается не проебываться.
Эйлин действует как глоток свежего воздуха.
Рэм впервые за последние годы думает не только об очередном расследовании – и впервые начинает торопиться домой не с целью отоспаться.
Эйлин шутит, что мать её, вероятно, не поймет.
– Но пусть сначала разберется с моим отчимом-тунеядцем, – тут же фыркает и переключается на незатейливую стороннюю тему.
Глоток воздуха оказывается настолько свежим, что кружит голову и ненадолго отводит внимание Гилкриста от лежащей на самой поверхности сути.
Например, от того, что Эйлин – охуительная, блядь, актриса.
Рэм сбрасывает её звонок и несколько минут сидит в полнейшем ступоре, переваривая происходящее за последние месяцы. Собственная память выплевывает все подозрительные моменты, диалоги, поступки и сцены, устав все в себе прятать – а ему только и остается раскладывать торопливо все по полочкам, чтобы прийти к оптимальному решению.
Злость на неё и на самого себя затмевает разум, мешая собраться с мыслями до тех пор, пока Гилкрист не вспоминает, кто он такой и чему его учили гребанные десять лет в Академии.
Эйлин выходит из спальни, не скрывая своего негодования по поводу сорванных вечерних планов
(«и мог хотя бы написать»)
и замирает, когда следом за Кэмероном в квартиру заходят еще двое.
Очевидно, сразу поняла, что эти ребята Оскара за лучшую женскую роль ей сегодня не вручат.
На допросе она держится полтора часа
(весьма неплохой результат, однако тут за это по головке не погладят)
а потом признается: да, работала с демонологом, да, покрывала и отводила внимание.
За дальнейшим Кэмерон предпочитает уже не наблюдать: довольствуется похвалой от начальства, в дальнейшем внесенной в личное дело, и тратит сутки на вымывание любого её присутствия в своем доме.
К счастью, вещи можно просто выбросить – они ей уже не понадобятся.
Жизнь возвращается в привычную колею, только у Гилкриста в голове теперь больше убеждения, что кроме работы ему особо ничего и не надо. Инквизиция не предаст и не воспользуется в грязных целях (а за негрязные хотя бы платит), и никому из товарищей не нужно втираться к нему в доверие.
Перспектива до конца своих дней работать на Знак полностью его устраивает, как и мысль о грядущих долгих годах размеренной работы с возможными повышениями, да и кто же теперь сможет нарушить его самообладание.
По крайней мере, Рэм так думал.
А потом угадайте, кто, блядь, вернулся.
(????????)
___________________________________________________________
Предпочтения в игре: пишу в первом и в третьем лице, 3-5к знаков в среднем, могу в спидпост, могу тупить в связи с завалами на работе;
гм, пусти в сюжет, я постараюсь никого не кушоц.
Судьба персонажа: да куда я денусь, но вообще – на усмотрение гм (можно убить, можно потаскать как нпс, если будет нужен).
