[indent] Херня случается.
[indent] С кем-то чаще, с кем-то реже, удача укладывается в рамки статистической погрешности.
Бывают просто такие дни: ключи проваливаются сквозь решетку стока, каблук ломается на ровном месте, лифт застревает между десятым и одиннадцатым, мертвая бабуля оставляет на паркете кровавые следы и жалуется, что топор в спине мешает ей спать.
...стоп, что?
[indent] Херня случается.
[indent] В страшных сказках всегда есть доля правды. Детей она до жути пугает, взрослые приучаются ее игнорировать, но она никуда не исчезает и просто существует, пока человек изо всех сил пытается адаптироваться. Зловеще скрипнувший в ночи шкаф — «ерунда, показалось». Хлопнувшая дверца — «обычный сквозняк». А проскользнувшую за ней тень можно легко списать на обман зрения: мало ли, что привидится на нервной почве.
Иногда шкаф — это просто шкаф, даже жуткий, скрипящий и открывающийся сам по себе.
Просто его владелец однажды зачем-то перекидывает веревку через крепкую перекладину для чехлов с осенней одеждой, а в конце недели местная газета публикует короткий и неинформативный некролог.
[indent] Здоровый страх перед ненормальным легко уживается с привычкой делать вид, что все в порядке. Большинство доживает до глубокой старости, так и не встретившись лицом к лицу ни с чем по-настоящему мистическим; и хотя всегда есть кто-то, кто подает запросы в Инквизицию каждый раз, когда кошка подозрительно долго смотрит в угол, европейцы еn massе удивительно солидарны в своем стремлении делать вид, будто мир вокруг понятен, знаком и не таит в себе никаких сверхъестественных опасностей.
Иногда шкаф — это действительно шкаф.
А старушка исчезает, если на пару секунд закрыть глаза.

[indent] Мел крошится в пальцах, полутемный чердак затягивает дымом курящихся благовоний; каждый угол, каждая линия пентакля — выверены до миллиметра и градуса, но нужно проверить и перепроверить: столько раз, сколько потребуется, чтобы тело оставила нервная дрожь. Каждый вызов — это риск, вполне сравнимый с игрой в русскую рулетку, и высшее везение в случае неудачи — быстрая смерть.
[indent] За теми, кто плохо заметает следы, рано или поздно приходят инквизиторы; на главной площади весело и сухо трещат бревна, жарко лопается обугленная плоть, чернеет и запекается обнажившееся мясо. Костер ждет виновников любого пола и возраста, без скидок на юношескую дурь, наивность и «не ведал, что творит»: для демонолога даже первая попытка легко может стать последней, если преступление будет доказано в суде. Куда чаще, впрочем, Инквизиция обнаруживает трупы посреди выжженных знаков призыва: достаточно малейшей неосторожности, крошечной запинки в формуле подчинения, и выбранная тварь без труда может отгрызть неудачливому хозяину голову.
[indent] Но даже зная это, они продолжают пытаться. Кто-то хочет, чтобы заклятый враг случайно свернул себе шею, свалившись с лестницы. Кто-то умирает от неизлечимой болезни и вполне логично полагает, что некоторый шанс — все равно лучше, чем полное их отсутствие. Кто-то просто не может отказаться от идеи могущества, зная, что имеет для этого все возможности: протяни руку, и получишь покорного слугу, способного на невероятные вещи. Красота, здоровье, богатство, власть — магии демонических отродий подвластно если не все, то очень многое.
[indent] Часто эти амбиции оседают на городской площади жирным серым пеплом. Но не всегда.